Максим Горький (1868–1936) – литературный псевдоним Алексея Максимовича Пешкова. Максим Горький известен как инициатор создания Союза писателей СССР. Наиболее значительными произведениями являются романы «Фома Гордеев» (1899), «Мать» (1906–1907), «Дело Артамоновых» (1925) и роман-эпопея «Жизнь Клима Самгина» (1925–1936).
В 1963 году сенсационное сообщение поступило от главного редактора «Известий» Алексея Аджубея, который вместе со своей женой Радой побывал на вилле на острове Капри, где долгое время жил Максим Горький. Признание старой итальянки, которая их встретила, повергло их в шок: «Вы знаете, я ведь обслуживала Массимо, когда он приезжал сюда лечиться от чахотки. О, это был настоящий мужчина! Не в пример нашим синьорам, которые умеют только работать своими болтливыми языками. А Массимо был немногословен, но неутомим... Кстати, я слыхала от разных гостей, что вашего великого писателя загубила какая-то блудница со странным именем, которая пасла его в Сорренто».
Итальянка имела в виду Марию Игнатьевну Будберг-Бенкендорф, которая послужила прототипом героини романа Берберовой «Железная женщина». Также она была известна под именем Мура. Хотя Максим Горький и Мура официально не оформляли отношений, эта женщина, по сути, стала его третьей женой. Первый брак великий писатель заключил в 1895 году с Екатериной Волжиной, занимавшей должность корректора и работавшей в «Самарской газете». Они познакомились, когда Максим Горький был еще журналистом. Екатерина, женщина в высшей степени интеллигентная, сумела создать для Горького уютный домашний очаг. В то время супруги жили в Нижнем Новгороде. А поскольку у них не было своей жилплощади, им пришлось скитаться из одной квартиры в другую. Однако атмосфера любви и взаимопонимания, которую Екатерина умела наладить в любом жилище, вскоре наскучила Горькому. Он жаждал перемены обстановки, столь необходимой для вдохновения.
Источником новых впечатлений стали отношения с Марией Федоровной Андреевой, актрисой Московского художественного театра. В то время Андреева играла роль Наташи в спектакле по пьесе Горького «На дне». Но, как отмечают биографы, познакомились они несколько раньше, еще в Севастополе. Горький пришел за кулисы, чтобы похвалить актрису за блестящую игру. Сраженный ее красотой, он явно был смущен.
В 1904 году супружеские отношения Максима Горького фактически прекратились, и он все свое время посвятил Андреевой. По свидетельствам современников, Максим Горький не отличался красотой, но было в нем такое необъяснимое обаяние, которое привлекало всех женщин, с кем он общался. Горького и Андрееву объединяло не только физическое влечение, но и общие интересы. Аристократка по происхождению, Андреева тем не менее поддерживала крайне революционные взгляды. Она ввела Горького в мир политической борьбы, что не могло не отразиться на его литературном творчестве.
Андреева была поставлена перед выбором: либо театр, либо любимый мужчина. Она, не задумываясь, оставила театр и стала верной спутницей литературного гения. Мария Федоровна понимала, что только она может оценить творчество писателя по достоинству и при необходимости помочь мудрым советом.
В 1906 году любовники предприняли поездку по Америке. Максим Горький везде представлял Марию Федоровну как свою жену, хотя их брак и не был зарегистрирован. Для того чтобы как-то скомпрометировать Горького в глазах американской общественности, царское правительство официально заявило, что Горький путешествует по Америке не с женой, а с любовницей. За этим сообщением последовал грандиозный скандал. В прессе Горького обвиняли в многоженстве и моральной распущенности. Достоверно известно, что Горького и Андрееву не принимали в гостиницах. В одной из нью-йоркских газет появилась статья о том, что в США много людей, сочувствующих русской революции. «Они были готовы к тому, чтобы эти деньги использовались для подготовки и проведения убийств, но они оказались совершенно не готовы к тому, чтобы одобрять такие „матримониальные выходки“», – сообщала газета.
С Екатериной Волжиной Горького связывали дружественные отношения. Она, как женщина благородная, сумела подняться выше обид и взаимных притязаний. Мария Игнатьевна Будберг, которая вошла в жизнь писателя после Андреевой, не была похожа ни на одну из предыдущих жен. Для Горького она так и осталась таинственной незнакомкой, которая ворвалась в его жизнь как вихрь. Мария Игнатьевна больше всего ценила свою свободу, поэтому принципиально была против официального оформления их отношений с Горьким.
Следует отметить, что Будберг стала для писателя, скорее, любовницей. Ее характер и привычки не соответствовали образу верной жены. Из-за этой женщины Горькому пришлось испытать немало мучений, но и отказаться от ее общества он уже не мог. Добрый и отзывчивый по природе, писатель учился у Будберг умению правильно оценивать поведение людей и вырабатывать свою реакцию.
Мария Игнатьевна заставила Горького переосмыслить его понимание любовных отношений, что отразилось на тематике его рассказов периода 1922–1924 годов. Будберг, в отличие от Екатерины Павловны и Марии Федоровны, сумела оказать прямое влияние на творчество Максима Горького. Например, роман «Жизнь Клима Самгина» он посвятил ей.
Писатель был настолько влюблен в Муру, что предоставлял ей полное право на свободу. И не удивительно. Ведь он был на 24 года старше ее. В книге «Железная женщина» Нина Берберова писала: «Она любила мужчин, не только своих трех любовников, но вообще мужчин, и не скрывала этого, хоть и понимала, что эта правда коробит и раздражает женщин и возбуждает смущение мужчин. Она пользовалась сексом, она искала новизны и знала, где найти ее, и мужчины это знали, чувствовали это в ней и пользовались этим, влюблялись в нее страстно и преданно. Ее увлечения не были изувечены ни нравственными соображениями, ни притворным целомудрием, ни бытовыми табу. Секс шел к ней естественно, и в сексе ей не нужно было ни учиться, ни копировать, ни притворяться».
Сюжет рассказа Максима Горького «О первой любви» полностью автобиографичен. В этом произведении отображены отношения Горького с Ольгой Юльевной Каминской, с которой он познакомился в июне 1889 года. Их брак продлился чуть более двух лет. Семейная жизнь началась с решения житейских проблем. Дело в том, что молодоженам негде было жить, и им пришлось поселиться в бане. Вот как писал об этом обстоятельстве сам Горький: «Я поселился в предбаннике, а супруга – в самой бане, которая служила и гостиной. Особнячок был не совсем пригоден для семейной жизни, он промерзал в углах и по пазам. По ночам, работая, я укутывался всей одеждой, какая была у меня, а сверх ее – ковром и все-таки приобрел серьезнейший ревматизм... В бане теплее, но, когда я топил печь, все наше жилище наполнялось удушливым запахом гнили, мыла и пареных веников... А весной баню начинали во множестве посещать пауки и мокрицы, – мать и дочка до судорог боялись их, и я должен был убивать их резиновой галошей».
Однако, со слов Каминской, все обстояло несколько иначе: «Приискали мы себе квартиру в три комнаты с кухней. Дом стоял в саду, изолированный от уличного шума, что было большим плюсом для нас. Одна комната, побольше, была столовой и гостиной, и мой мольберт стоял тут же. Вторая – средняя комната – была моей спальней с Лелей, а третья, маленькая, принадлежала Алексею Максимовичу». Тем не менее семья постоянно нуждалась в деньгах: на одежду и пищу порой не хватало.
Ольга Юльевна зарабатывала на жизнь картографией. Кроме того, она писала великолепные портреты маслом и шила изящные дамские шляпки. Однако сама она считала, что ее предназначение – любовь. Причем любовь не чувственная, перед которой преклоняются французы, а сердечная, способная на самопожертвование.
Ольга с самого начала знала, что ее союз с писателем ни к чему не приведет. Конфликт между ними основывался прежде всего на противоборстве поэтического хаоса и рационализма профессионального писателя. К этому времени Горький уже добился признания публики, и непостоянство чувств жены выводило его из себя.
После того как Корсак предпринял очередную попытку вернуть Ольгу Юльевну, Горький не выдержал. Он уехал в Самару, где и встретил будущую жену Екатерину Павловну Волжину. Горький знал, что Каминская без труда переживет его переезд и, по сути, бегство в Самару: «Мы уже достаточно много задали трепок друг другу – кончим! Я не виню тебя ни в чем и ни в чем не оправдываю себя, я только убежден, что из дальнейших отношений у нас не выйдет ничего. Кончим».
