18/X 911
Право, только в первый раз в жизни узнала наконец людей, которые честно, благородно письма пишут, — вот уж дай вам господи доброго здоровья! Так это приятно и так хорошо с вашей стороны.
Наконец-то благополучно прибыл третьего дня ваш альбом, за который вам большое спасибо. Уж так, чтобы покончить с благодарностями, за все карточки спасибо и от нас и от всего нашего дома. Хорошо очень вышла Джузеппина. Совсем херувим. Относительно раздачи наших карточек — поступайте по своему усмотрению, только поскупее. Хорошо?
По газетам судя, «Труп» [«Живой труп»] все сильнее начинают поругивать, начав с восторгов? Ведь экий город несуразный! А что вы правы, когда писали об излишестве рекламы и шумихи, так это верно, тем более верно, что как бы публика, разочаровавшись на «Трупе», не отнеслась холоднее к изданию новых произведений, которые chef-d’oeuvre’ы, по мнению Алексея Максимовича. «Труп»-то — ведь это правда что набросок пьесы1, а не написана, хоть Толстой и великий писатель был.
Впечатление издали такое, что великолепен был Константин Сергеевич, затем Мария Петровна, потом Иван Михайлович, а уж затем все остальные. По снимкам в «Русском слове» почему-то казалось инсценированным романом, а не пьесой. Ах, посмотрела бы я все это, вот посмотрела бы.
Как мы живем? Да все то же. Алексей Максимович сидит за письменным столом или читает, я — если не переписываю на «ремингтоне», то перевожу, а то целых две недели кроила и шила для Катюши, которая послезавтра едет в Петербург.
Здоровье А. М. не очень хорошо, да и пока К. П. Пятницкий не переменит образа своих действий2, трудно надеяться, чтобы А. М. себя хорошо чувствовал, а он все еще здесь. Хотелось, вернее, мечталось поехать с А. М. куда-нибудь, чтобы он отдохнуть мог и развлечься немного, да, видно, придется отложить об этом попечение до поры до времени.
Пьесу того юноши, о котором я Вам писала, А. М. отослал ему обратно для поправок. Как только он это сделает, направлю ее к вам, по теме она отнюдь не коршевская, скорее Художественного или уж в крайнем случае незлобинского. У Вас-то ведь неизвестного автора не поставят?
Милая Танечка, не послала я Вам, голубчик мой, носовых платков, хоть и обещала, затормошилась и не сделала этого вовремя, а когда опомнилась, уже поздно оказалось. Да, наверное, зимой как-нибудь оказия будет, тогда и пришлю.
Знаете, случайно мне пришлось очень много слышать о Наде Сикевич [Н. И. Комаровской], и все очень хорошее. Говорят вот только, что больна она очень? Жаль ее стало очень!
Прочла в афише, что Дуняшу играла Т. В. Красковская — ужасно чудно, что это — Вы… Так привыкла — Пинчук да Пинчук, и вдруг — Кра–с–ков–с–кая… Вы такая маленькая, а фамилия в три аршина.
Вы спрашиваете, улыбается ли А. М.? Не очень. Живет он сейчас в III веке до Р. Х., иногда делает экскурсии в Россию, приблизительно конца XVIII столетия, но ежедневно окунается в шестнадцать получаемых нами русских газет и волнуется всеми бедами и злобами текущего дня.
Сейчас у нас период затишья: русские все поразъехались, иностранцев нет, должно быть, войны все боятся, и мы все время сидим у себя дома, даже рыбу ловить не ездим, гулять редко, редко выберемся. Побегает А. М. по террасе, тем дело и кончится!
Может быть, на днях он съездит в Рим посмотреть русский отдел3, хоть его и ругают, но нам и такой интересен.
Жил здесь Бродский, как Вы знаете, написал мой портрет, немножко старенька, но очень похожа, это в первый раз так. Я бы этот портрет озаглавила: грустная очень, уж очень меланхоличная дама.
Ну, бывайте здоровы оба, пишите, не теряйте этой хорошей привычки и не забывайте нас. Алеша кланяется вам обоим, также и моя Катюша, а я крепко целую Вас, Таня, и жму руку Николаю Александровичу.
Смешно было прочесть о режиссуре Стаховича, он что же, манерам учил? Воображаю себе, что пережил Иван Михайлович — ой, не дай бог! Нам чувствуется, что играл он очень хорошо. И лицо интересное!
Какая погода у нас дивная: тепло, солнце светит, снова цветут розы, вербены, маргаритки, идет сбор олив, кругом в садах песни, только по вечерам становится довольно свежо.
Еще раз — всего доброго и спасибо за все!
Мария
«Труп»-то — ведь это правда что набросок пьесы… — Пьеса «Живой труп» — посмертное произведение Л. Н. Толстого. Работа над ней не была окончательно завершена писателем, что широко обсуждалось тогда в печати. После премьеры спектакля, состоявшейся 23 сентября 1911 г., С. Л. Толстой писал:
↩«Я полагаю, что Художественный театр сделал все, что мог. Дело в том, что пьеса не окончена. Случилось это отчасти по вине газет, которые написали, что Лев Николаевич пишет пьесу такого-то содержания. Благодаря газетам об этом узнал сам герой пьесы — живой труп — и пришел к Льву Николаевичу рассказать подробности своей жизни. Он ничего не имел против того, чтобы Л. Н. написал эту пьесу, но после его рассказа Л. Н. разочаровался в своей пьесе. Причины были следующие: во-первых, об этом говорил сам Л. Н. — действительность, по его мнению, оказалась гораздо интереснее вымысла, во-вторых, он очень не любил, когда газеты начинали поднимать шум. Вследствие этого пьеса осталась неоконченной. Она — схематична. Это только контур, на который красок не положено» («Русское слово», 24 сентября 1911 г.).
- … Пятницкий не переменит образа своих действий… — Замечание в адрес издателя сборников «Знание» было вызвано тем, что он запустил дела издательства, праздно проводил время на Капри. ↩
- … он съездит в Рим посмотреть русский отдел… — Речь идет о русском отделе Международной промышленной выставки (см. каталог русской секции, изданный на французском языке в Петербурге в 1911 г.). ↩
