30 января 1908, Капри
Милый мой друг Александр Николаевич!
…А как бы Вы думали насчет того, чтобы будущее лето провести на Капри? В прошлом году, мне говорили, Вам это не улыбалось, но ведь времена изменчивы и, может быть, теперь Вам это покажется более заманчивым? Уж не говорю о себе лично, но и Алексею Максимовичу очень бы этого хотелось. Затеял он целую серию наинтереснейших работ, сейчас пишет рассказ «Богоборец» — и даже сам доволен.
Живет здесь Луначарский, и — боже мой — какие беседы они ведут… Порою голова кружится, так они стремительно летают в высоты, нам, простым смертным, недоступные, но вся душа горит радостью и так светло, хорошо, что существуют такие мысли, сверкают такие молниеносные замыслы, светом которых, кто знает, может быть, озарится сама история!
Недавно А. М. рассказывал о Новом Фаусте… Ах, милый друг, как мне хотелось плакать от восторга и как жаль, что слышали его три человека только, из которых один Луначарский понял, как огромно и как ново, как страшно сильно то, что говорил А. М. — Какой это изумительный гений, какой Человек! Ни одной минуты за все пять лет, что я живу рядом с ним, ни одного слова, ни одного движения душевного, которое не было бы достойно его… Вот чувствует он себя все не очень-то хорошо — кашляет.
Письмо печатается впервые в третьем издании этой книги.
