Дорогой товарищ!1
Чуть было я не уехала в Россию2, уже и паспорт себе достала, да вдруг получила от присных своих экстренное извещение — отложить, даже в Финляндию не ездить. Что это обозначает — не знаю, но пока осталась.
Решили мы с Алексеем Максимовичем все лето остаться на Капри, здесь хорошо, отнюдь не жарко, для здоровья его тоже, по-видимому, недурно, а главное, он сидит и пишет, а в такие времена он очень не любит передвигаться. Вам, Анатолий Васильевич, должно быть, еще больше жаль, что не удается повидаться, да что поделаешь, когда и Вы и мы пришились к месту. Ждем к себе на днях Строева, что-то он расскажет о России, из письма его явствует, что плохо там нашим товарищам приходится3. Вы, впрочем, это, должно быть, знаете из писем. Думали мы было жить следующую зиму в Финляндии, но, как кажется, приходится отложить эту мечту в очень долгий ящик, так как жить А. М. инкогнито, как сообщил один из наших товарищей, совершенно немыслимо, а иначе не позволят финны, да и русская полиция устроила бы, во всяком случае, нечто вроде ловушки для приезжающих побывать у А. М. — это последнее больше всего нас останавливает от переселения.
Лабриола сам предлагал свою книгу о Коммуне для издательства, но раз она в Италии уже вышла и ее гарантировать нельзя, то перевод теряет для него лично всякий интерес. Я писала ему об этом, и он мне даже не ответил. Правда, что он только что женился и, кажется, даже отправился в путешествие. В следующий раз он будет давать прямо рукопись, должно быть.
Да, знаете ли Вы, что его жена — русская, студентка, хорошо знает итальянский язык и, надо полагать, будет сама переводить его книги. Я об этом что-то уже слышала. Сообщаю на всякий случай для Вашего и других товарищей-переводчиков сведения.
Алексей Максимович шлет Вам самый дружеский привет, и оба мы крепко жмем Вашу руку.
Мария Пешкова
29 июня
- Письмо печатается по подлиннику архива ИМЛ, ф. 142, ед. хр. 506. Год установлен по содержанию. ↩
- Чуть было я не уехала в Россию… — Речь идет о нелегальном возвращении в Россию, которое не состоялось, так как департаментом полиции было закончено следствие по делу газеты «Новая жизнь» и арестованные ее работники преданы суду. Циркуляр о розыске Андреевой был разослан во все губернские жандармские управления, на все крупные железнодорожные станции и пограничные пункты с предписанием об ее аресте в случае появления в пределах России. Судебное депо против Андреевой было начато по материалам петербургского жандармского управления о газете «Новая жизнь». Андреева обвинялась как издательница газеты — «за предоставление принадлежащего ей помещения членам заведомо для нее преступного сообщества». ↩
- … плохо там нашим товарищам приходится. — Андреева имела ввиду арестованных членов большевистской партии — участников революции 1905 г. ↩
