…1 Меня тянет домой, в Россию, на каждом шагу, все оскорбляет меня здесь, а что мне пришлось вынести в этой Америке, так уж я только стараюсь не вспоминать, чтобы не чувствовать, что вот–вот что-то захлестнет в мозгу, и готово. И я не могу оставить Алешу одного! Я знаю, что хоть он сейчас весь ушел в лихорадочную работу, ничего не видит, не слышит, может быть, не знает даже, что я тут, но, если меня не будет около него, не будет моих постоянных забот о нем, его здоровье, не буду я ограждать его от беспокойства и всего внешнего, мешающего ему, — и он не выдержит — сломится. Ну и живешь. Так-то, милый, а ведь я тоже была сама по себе — чем-то, а теперь вот печатаю на машинке, перевожу со всех языков и на все языки, изучаю английский язык.
… Написал Алеша драму «Враги» — очень хорошую, она послана Ладыжникову с просьбой немедленно переслать ее Вам — получили ли Вы ее? Если нет, потребуйте ее от Ферлага немедленно. Я на этот Ферлаг что-то не очень надеюсь2: Ладыжников человек чудесный, но порядку у них маловато. Переписываю сейчас повесть «Мать». Это будет очень крупная вещь, может быть, лучше всего, что он написал до сих пор. Мать эта написана — удивительно! А на ее психологии проходит история почти всего освободительного и революционного движения последних лет. Много таких мест, которые слушаешь с замиранием сердца и нет возможности удержаться от слез — и не внешних, от жалости, а глубоких слез с самого дна души как-то — или от восторга! В повести будет тысяч 70–80 слов, считая слова на американский манер3. Как только напечатаю первую часть — вышлю вам немедленно.
Заключил Алексей условие с одной американской агентурой на перевод и печатанье его произведений во всех странах, говорящих по-английски. Мне удалось уговорить его взять хорошего адвоката для ведения всех его денежных дел, и, думается мне, сейчас дело может пойти более целесообразно. Адвокат этот Морис Хилквит. По всем справкам — человек знающий, образованный, социалист довольно известный и хотя американец, но не мошенник, а пальца ему в рот все-таки класть не следует. Вообще тут в Америке научишься и осторожности и практичности! Даже сам Алексей Максимович перестал верить всякому встречному и поперечному, и слово «социалист» в Америке перестало для него быть патентом на порядочность. Здесь такой социализм процветает, который у нас в России показался бы просто жульничеством. Например, только сегодня принесли социалистический журнал Вилыпайра — это где прежде работал Зиновий. И вот г–н Вилыпайр, миллионер, социалист (между прочим, ни гроша не давал Алексею Максимовичу на наше дело) рекомендует своим подписчикам-рабочим брать акции нового золотопромышленного общества, обещая 250 долларов на каждый доллар… и он же пайщик этого золотопромышленного предприятия… и секретарь социалистической американской организации. Недурно? У меня чуть не пять томов подобных этому фактов из американской жизни.
Мечтаю я, что в октябре мы уедем из этой проклятой страны, но… Денег пока что все нет и нет, что бы Алексей Максимович ни делал, а без них он отсюда не уедет. Одна надежда на Хилквита, что он сумеет достать деньги под произведения Алексея.
Катя пишет, что могут закрыть склад4. Я и то удивляюсь, что мы так долго держимся! […]
Ваша Мария
28 авг.
- Год указан по помете Пятницкого. ↩
- Я на этот Ферлаг что-то не очень надеюсь… — то есть на издательство, которое возглавлял И. П. Ладыжников в Берлине. Оно было организовано по инициативе Л. Б. Красина для пополнения средств партийной кассы. Издательство выпускало книги русских писателей, преимущественно Горького, Андреева, Куприна, Скитальца и других. ↩
- … считая слова на американский манер. — Имеется в виду оплата гонорара не с печатного листа, а за каждое слово: «Все мои вещи я продал и запродал американским журналам по 16 сентов за слово» (сб. «Архив А. М. Горького», т. V, стр. 184). ↩
- … могут закрыть склад… — Имеется в виду склад, где хранились сборники и книги издательства «Знание». ↩
