13 апреля 1905, Ялта 1
…А. М. уже начинает поговаривать о том, чтобы уехать отсюда около 1 мая. Постараюсь, насколько это будет возможно, убедить его не торопиться уезжать отсюда, но долго он здесь не проживет, это очевидно, и надо думать о том: а куда ехать, если уезжать отсюда? Куда можно ехать?2 Ответьте мне на это, пожалуйста, милый, а то очень тревожно на душе.
…Очень тяжелые и мрачные известия получены из Москвы о состоянии С. Г. [Морозова]: он сидит в халате у себя в спальне, к нему никого не допускают, 3. Г. получает всю его корреспонденцию, все дела заброшены, семья его всюду кричит, что его погубили рекомендованные мною люди,3 что «Саввушка» с ума сходит, что надо его оградить и т. п.
Одно лицо, видевшее его, несмотря на все запреты, и от которого я все эти сведения имею, говорит, что, действительно, вид у С. Т. очень плохой, говорит отрывисто: «Да... вот меня лечат.. и я очень рад, что лечат... а как только поправлюсь... уеду... уеду за границу». И, как только 3. Г., присутствовавшая при беседе, вышла за дверь, он испуганно зашептал: «Скажите М. Ф., скажите им, чтобы они мне ничего не писали, ничего не сообщали, и пусть не беспокоятся за меня... Скажите им, чтобы ничего не писали мне...»
И действительно: Алеша послал ему телеграмму, спрашивая о здоровье, — он не ответил, я трижды писала ему о делах,4 о которых он отлично знает (что теперь, когда я не получаю жалованья, мне очень неудобно его молчание и может поставить меня в очень тяжелое положение), ни слова не писала ему ни о чем, кроме дела, — не получаю ни строки в ответ. В контору писала, его секретарю, тот отвечает, что у них полное смятение: все дела С. Т. решал и вершил сам, многого не записывал, и теперь все они голову потеряли.
Вы можете себе представить, как за него страшно, как жаль его и как мне неудобно все это неустройство, особенно сейчас. Я ничуть не удивилась бы, если мать и 3. Г. объявят его сумасшедшим и запрячут его в больницу. Думали поехать к нему, но уверена, что к нему не пустят и это будет для него бесполезно.
Вот Вам и крепкий человек, а не выдержал! Какое время, какое время мы переживаем.
- Письмо от 13 апреля печатается впервые в третьем издании этой книги. ↩
- Куда можно ехать? — То есть где могут позволить Горькому жить в связи с нависшим над нимсудебным процессом за воззвание по поводу событий 9 января 1905 г. ↩
…семья его всюду кричит, что его погубили рекомендованные мною люди… — По рекомендации Андреевой на предприятиях Морозова работали видные большевики Красин, Кропотов и другие Морозов был другом Горького и Андреевой. В одном из автобиографических документов 1915—1916гг. она писала о своем отношении к Морозову:
↩«Мы любили друг друга крепкой хорошей любовью долголетних друзей, и я горжусь такими отношениями с одним из благороднейших людей, встретившихся мне в жизни, считаю незаслуженным с моей стороны счастьем. Как во всех людях, в нем были, конечно, свои недостатки: при большом напоре, энергии, находчивости, недюжинном уме, редкой образованности Савва Тимофеевич был слабохарактерным человеком и легко поддавался влиянию людей, награжденных большой волей. Это его свойство было наиболее пагубно как для него самого, так и для дел, которыми он заинтересовался. Это же в конце концов и сгубило его, по глубокому моему убеждению. Но трудно представить себе, не зная его, как этот миллионщик и прославленный самодур был застенчив, скромен, как мало ему нужно было для того, чтобы считать себя обязанным каждому, высказавшему хоть немного искреннего и неподкупного внимания ему. Как все очень богатые люди, он был крайне недоверчив, подозрителен, туго сходился с людьми, но, раз поверив, отдавался всей душой и сторицей вознаграждал своим отношением за всякое малое доброе, сделанное ему» (Архив А. М, Горького).
- Видимо, о деньгах Андреевой, внесенных Пятницким от имени С. Т. Морозова ↩
