В начале января 1906 года над А. М. Горьким и М. Ф. Андреевой нависла угроза непосредственного ареста. 4 января они вынуждены были еще до поездки в Америку уехать в Финляндию: там было спокойнее. Вместе с ними направился Николай Евгеньевич Буренин. Было решено, что с помощью местных социал–демократов он организует в Финляндии ряд концертов М. Ф. Андреевой, выступлений А. М. Горького, сборы от этих вечеров пойдут в партийную кассу.
В Финляндии их принимали исключительно тепло и радушно. Финские революционеры отмечали большие заслуги А. М. Горького и М. Ф. Андреевой как активных участников революционных событий 1905 года в России, мужественных борцов за свержение царского самодержавия.
Проводились концерты в разных городах Финляндии. В организации их оказал содействие финский художник Аксель Галлен–Каллела. Афиши с именем Марии Федоровны Андреевой — знаменитой артистки Московского Художественного театра — привлекали внимание многих финнов. Объявление о том, что в концертах будет участвовать Максим Горький, опубликовали все местные газеты.
Первый концерт состоялся в Гельсингфорсе в помещении Финского национального театра. Выступить там с оркестром согласился известный дирижер Каянус. Зрители также тепло встретили датскую певицу Эллен Бэк, дававшую в то время концерты в Финляндии. А. М. Горький прочитал стихотворение «Товарищ». Партии на рояле исполнял Н. Е. Буренин. Когда на эстраде в белом вечернем платье появилась Мария Федоровна, зал встретил ее горячими аплодисментами. Н. Е. Буренин рассказывал: «Особенное впечатление произвело выступление Марии Федоровны Андреевой, только что покинувшей сцену Московского Художественного театра, слава о которой долетела и до Финляндии. Появление ее на эстраде вызвало бурю восторгов, и она не могла начать говорить. Публика вся встала со своих мест, кричала «Элякен!» (финское ура), перешедшее в общий гул тысячи голосов. Читала Андреева стихотворение Рукавишникова «Кто за нас, иди за нами» с таким подъемом, что не понимавшие русского языка финны говорили мне потом, что они следили за каждым словом…
Мария Федоровна, сама зажженная настроением зала, точно выросла, ее чарующий голос, обычно мягкий, стал металлическим, будил и звал людей к борьбе. Слова:
Кто за нас, иди за нами,
И сомкнутыми рядами
Мы пройдем над головами
Опрокинутых врагов.
Кто за нас, иди за нами,
Чтобы не было рабов! —
звучали не просто красиво, а были призывом, кличем революционера–женщины, поднявшей красное знамя и зовущей идти за ним».
На этом концерте присутствовал финский писатель Арво Туртиайнен. В статье «Максим Горький и финны» он вспоминал потрясающее впечатление, которое оставляла М. Ф. Андреева, читавшая революционные стихи: «После нескончаемых аплодисментов пришлось прочитать стихотворение снова, на этот раз по–фински. Это внимание к финской публике вызвало необыкновенную в Финляндии бурю оваций. Горькому и Марии Федоровне Андреевой до бесконечности кричали «ура»».
Арво Туртиайнен писал, что после концерта был банкет, на котором «Мария Андреева говорила о женском движении и поздравила финских женщин с их достижениями».
После этого концерта состоялся следующий — в доме Пожарного общества. Он также прошел с большим успехом. И на этот раз Мария Федоровна выступала на финском языке, что вызвало бурю восторгов.
Общественный темперамент Андреевой, «крамольная» программа концерта сразу же были «отражены» в донесении департаменту полиции:
«Бывшая артистка Московского Художественного театра Мария Федоровна Желябужская, по сцене Андреева, по сведениям, доставленным Начальником Финляндского жандармского управления… принимала участие 19 января 1906 года вместе с писателями Максимом Горьким (Пешковым) и Скитальцем (Петровым) в устроенном в Финском национальном театре в гор. Гельсингфорсе литературно–музыкальном вечере в пользу пострадавших во время беспорядков в России.
На этом вечере Желябужская прочла воззвание приблизительно следующего содержания: «Проклятая страна, святая Русь, залитая кровью, помните всегда, как наши братья, стоявшие за свободу, были растерзаны на улицах Москвы. Помните всегда, как там гремели пушки и лилась горячая кровь братьев свободы. Кто за нас, иди за нами сомкнутыми рядами. Помните все, что наши братья сидят в холодных, сырых тюрьмах. Пойдем и освободим тех, которые закованы в кандалы».
Максим Горький прочел свой рассказ «Товарищ», а Скиталец — свое стихотворение «Проклятая страна» противоправительственного содержания, причем означенные произведения, изданные отдельной брошюрой, с переводом на финский и шведский языки, продавались присутствовавшей в театре публике.
Все участники вечера были встречены восторженными криками публики, и каждый их выход сопровождался бурными овациями…»
Сборы от концертов поступали в пользу РСДРП. После концертов проходили встречи, банкеты, на одном из них была устроена художественная лотерея в пользу русских революционеров.
На одной из встреч финские социал–демократы сумели использовать настроение присутствующих, и весь зал исполнил «Интернационал». Боевой пролетарский гимн пели на шведском, финском, латышском, эстонском, русском языках. Мария Федоровна приготовила сюрприз финским друзьям: на их родном языке читала свои стихи.
Встреча эта была эмоциональной, темпераментной, политически острой по своему содержанию.
Во время пребывания в Финляндии самым важным событием для Алексея Максимовича и Марии Федоровны была встреча с Владимиром Ильичем. Состоялась она в феврале 1906 года на квартире профессора Гельсингфорсского университета, члена Боевой технической группы при ЦК РСДРП Владимира Мартыновича Смирнова. В. И. Ленин глубоко уважал Смирнова и его мать Виргинию Карловну, был к ним дружески расположен. Бывая в Гельсингфорсе, Владимир Ильич, как правило, останавливался у Смирнова.
16 марта 1951 года Мария Федоровна в письме к литературоведу И. С. Новичу отмечала: «Подтверждаю сообщение Николая Евгеньевича Буренина о том, что перед отъездом в Америку в феврале 1906 года Алексей Максимович и я виделись с Владимиром Ильичем Лениным в Гельсингфорсе».
В. М. Смирнов в одном из своих воспоминаний приводил подробности той незабываемой встречи:
«Он [В. И. Ленин] назначал иногда у нас деловые встречи с товарищами. Так это было и в феврале 1906 года. Тогда заехали в Гельсингфорс Алексей Максимович и Мария Федоровна Андреева проездом в Америку… Горькому и Андреевой после отступления революции угрожали за революционную деятельность жестокие преследования со стороны царизма… Горький пользовался огромной популярностью в Финляндии; он и Мария Федоровна выступали в Гельсингфорсе на двух больших публичных вечерах; рабочие устраивали в честь Горького грандиозные, небывалые до тех пор в Финляндии овации. За ним по пятам повсюду ходили и ездили шпики. Так обстояло дело и в тот февральский вечер, когда происходило деловое совещание Ленина с Горьким в моей комнате.
Когда Горький и Мария Федоровна прибыли к нам, на противоположном тротуаре появилось несколько сыщиков, которые разгуливали там еще долго ночью, после ухода наших гостей от нас. Как гости пришли к нам отдельно друг от друга, так и ушли порознь, а не вместе. Сыщики устремились за Горьким, когда он вышел от нас. Но довольно скоро они снова появились на прежнем тротуаре. Ленин же прошел незаметно».
Встреча с В. И. Лениным имела важное значение для Алексея Максимовича перед поездкой в Америку. Горький после беседы с Владимиром Ильичем глубже понял политический характер порученной ему ответственной миссии. Он должен был рассказать иностранным рабочим, прежде всего американским, правду о русской революции, организовать сбор средств в пользу большевистской партии, всемерно агитировать пролетариев и всех передовых людей за то, чтобы они выступили против предоставления займов царскому правительству, ибо оно использует эти деньги для подавления революции.
Финские власти встревожились, узнав о том, что в Петербург направлено донесение начальника Финляндского жандармского управления о революционном характере выступлений А. М. Горького и М. Ф. Андреевой.
При содействии Н. Е. Буренина и финских друзей Алексей Максимович и Мария Федоровна несколько дней жили в городе Або. Там они сели на пароход и отправились через Стокгольм в Германию.
В Берлин приехали в марте 1906 года. Познакомились с видными деятелями германской социал–демократической партии Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург, Августом Бебелем, Карлом Каутским. А. М. Горький в Берлине написал воззвание «Не давайте денег русскому правительству», обращенное к общественному мнению стран Европы и Америки. Горький призывал демократические силы этих стран решительно потребовать от правительств, чтобы они не оказывали финансовую помощь кровавому монархическому режиму в России, не давали Николаю II средств на новые убийства. Воззвание А. М. Горького перевела на немецкий язык М. Ф. Андреева. Она иногда переводила беседы В. И. Ленина с иностранными товарищами.
В Берлине находилось книгоиздательство «Ферлаг» («Издательство И. П. Ладыжникова»). Иван Павлович Ладыжников с 1890-х годов участвовал в социал–демократическом движении в России. В 1905 году по заданию ЦК РСДРП он создал в Берлине издательство для пополнения денежных средств партии. Приехав в столицу Германии, А. М. Горький и М. Ф. Андреева прежде всего навестили И. П. Ладыжникова. Передали ему текст воззвания Горького.
В то время в Берлине проходили гастроли группы артистов Московского Художественного театра. А. М. Горький и М. Ф. Андреева встретились со старыми друзьями, вспомнили былое, поговорили об идущих и готовившихся к постановке спектаклях.
Имя А. М. Горького было популярно в Европе. В Германии шла его пьеса «На дне» (в немецком варианте она называлась «Ночлежка»).
Из газет немцы узнали о прибытии в их столицу известного русского писателя. Его имя было на устах пролетариев, студентов, интеллигенции. Предприимчивые владельцы лавок и магазинов выставляли в витринах книги Горького, его портреты, фотоснимки М. Ф. Андреевой — исполнительницы ролей в спектаклях Московского Художественного театра.
Прогрессивный немецкий режиссер Макс Рейнгардт предложил провести вечер, посвящённый Максиму Горькому. Было выбрано подходящее помещение — большой зал в районе Шарлоттенбург на окраине Берлина. В. И. Качалов вспоминал, что вся «публика наполнила театр для того, чтобы увидеть живого Горького и выразить свою любовь к Горькому — художнику и политическому борцу». На вечере присутствовал выдающийся деятель международного и немецкого рабочего движения Карл Либкнехт.
По воспоминаниям В. И. Качалова, на этом концерте Горький читал «Легенду о Данко» («Старуха Изергиль»), Качалов — «Песню о Буревестнике» и «Ярмарку в Голтве». В концертном исполнении с участием М. Горького были показаны сцены из третьего акта пьесы «На дне». Горький читал роль Луки, Андреева — роли Насти и Наташи, Качалов — Барона и Васьки Пепла, Москвин — Клеща и Бубнова. «Помню, — писал В. И. Качалов, — как горячо и шумно публика приветствовала Горького, встала при его появлении. Треск аплодисментов, крики «хох»! В театре было много русских эмигрантов».
В Берлине состоялось несколько таких концертов, средства от их сборов шли в кассу РСДРП.
Из Германии путь лежал во Францию, в город Шербур. Там Алексей Максимович и Мария Федоровна должны были сесть на пароход и пересечь на нем Атлантический океан. Н. Е. Буренин из Петербурга поехал непосредственно в Шербур, купил три билета до Нью–Йорка в каюты первого класса. В Шербуре он получил письмо от М. Ф. Андреевой:
«Очень буду рада, когда увижу Вас, голубчик Николай Евгеньевич, так много хочется поговорить с Вами. Хочется узнать о своих, о детях, о многом так надо посоветоваться с Вами! Мне ужасно грустно, что Вам так трудно ехать, но я думаю, что удастся сделать дело, которое — чем больше я в него вглядываюсь, тем более в этом убеждаюсь — может принести огромный результат, если сделать умеючи, а в противном случае можно зря загубить и время, и, что много дороже, зря тратить такую силу, как Алексей Максимович, силу нужную и слишком важную для дела в целом. А Вы можете помочь, и очень много. Всю черную работу, переписку и т. п. охотно беру на себя, на себя же возьму, если хотите, кассу, вообще все сделаю, что только в силах, чтобы быть Вам дельным товарищем.
Крепко жму руку.
М.».
В начале апреля 1906 года пароход «Фридрих Вильгельм Великий» вышел из Шербура и взял курс на Нью–Йорк.
В воспоминаниях «С Горьким и Андреевой в Америке» Н. Е. Буренин писал:
«Когда мы приехали 4 апреля в Шербур и небольшой пароход перевез нас на океанский гигант «Фридрих Вильгельм Великий», Мария Федоровна посоветовала мне переговорить от ее имени с капитаном парохода и попросить его устроить Горького в такой каюте, где ему удобно было бы работать. Капитан любезно предоставил Горькому лучшую каюту на пароходе, состоявшую из кабинета с большим письменным столом, гостиной и спальни с ванной и душем, а Марии Федоровне отдельную каюту «люкс».
Во время путешествия я мало виделся с Горьким… Он ежедневно работал с 7–8 часов утра и выходил только к 6 часам вечера, когда раздавался колокол, возвещающий время обеда.
…Во время нашего путешествия Алексей Максимович начинал писать свою повесть «Мать», и его особенно интересовала жизнь нашего подполья. Он заставлял меня рассказывать со всеми подробностями о моей подпольной деятельности, о товарищах–подпольщиках, о методах работы, о всяких хитростях, к которым мы прибегали, чтобы обмануть агентов царской охранки, непрерывно нас преследовавших. Сам он почти каждый вечер читал нам то, что написал, и особенно прислушивался к высказываниям Марии Федоровны, которая очень прямо, а порой даже резко ему возражала…»
Путешествие через океан закончилось. 10 апреля 1906 года пассажиры парохода увидели вдалеке силуэт «Либерти–моньюмент» — женщину с факелом: у входа в нью–йоркский порт возвышалась статуя Свободы.
