Многоуважаемый Эрих Федорович, очень извиняюсь, что отвечаю Вам с таким опозданием, но я сейчас очень редко бываю в городе и письма поэтому очень залеживаются в Доме ученых.
Очень трудно ответить на Ваш вопрос о том, как относился Алексей Максимович к отдельным художникам и к произведениям искусства. Так же нелегко ответить и на то, какой характер носили коллекционные склонности и пристрастия его. Чтобы ответить на эти вопросы обстоятельно — надо было бы написать или рассказать Вам очень много, ибо знала я А. М. в течение 36 лет и за этот период времени такой большой знаток и любитель в разных областях искусства, как А. М., относился к очень многим отдельным художникам по-разному.
Одного художника и его пейзажи любил А. М. неизменно, и всегда у него в кабинете висела хоть маленькая его картина — Коро.
Коллекционировать же он начал давно, и об этом тоже надо говорить серьезно и много.
Снимок в Публичной библиотеке якобы кабинета А. М. в квартире нашей на Кронверкском, думается мне, изображает большую комнату вроде гостиной, которую в те годы, 1918–1922, занимал проживавший у нас художник И. Н. Ракицкий, так как именно в этой комнате стоял портрет А. М., писанный В. Ходасевич. В этой гостиной стояла еще статуя богини Кали,1 принадлежавшая той же В. Ходасевич.
В нашей квартире в те годы проживало множество народа, в том числе и сама Валентина Николаевна2 и ее муж А. Р. Дидерикс. Все вещи в этой огромной комнате, особенно художественные, были перевезены из дома Дидерикс-Ходасевич или принадлежали И. Н. Ракицкому и отнюдь не характерны для самого Алексея Максимовича.
Если могу Вам быть полезной — буду очень рада. Мой адрес в Москве Садовая—Земляной вал, д. 14/16, кв. 67.
М. Андреева
С 15 сентября возвращаюсь в Москву.
Письмо публикуется впервые в третьем издании, по оригиналу, хранящемуся в ОРБЛ.
