Очаровательная женщина и дорогой друг!
От нашего свидания у меня осталось чудесное и яркое впечатление Ваших прелестных глаз и Вашего живого рассказа о Ваших любимцах — детишках.1 Вы так их живо, красочно передаете, что точно видишь эти милые детские мордочки. Я рада, что застала Вас на пути поправления. Но я знаю, что не всегда у Вас на душе ясно и радостно. On a des réchutes.2 После болезни всегда почему-то начинаешь «подводить итоги», итоги жизни, и как назло вспоминаешь не лучшее, что дала жизнь. Задним числом «обижаешься» на жизнь и предъявляешь ей счета. Разве не так? Но это признак, что силенки еще слабые. Это отойдет, как только Вы вернетесь на свое дело, на захватывающую работу.
Зато Вы за эти невеселые дни вынужденного бездействия убедились, как много у Вас друзей, как Вас ценят и тепло к Вам относятся. Я со всех сторон слышала о Вас самые лестные слова и видела, как огорчены Вашим нездоровьем.
Дайте обнять Вас, моя хорошая, пожелав Вам скорее забыть о болезни. Спасибо за Ваше письмецо — я его нашла в Стокгольме.
Один из Ваших старых поклонников Hustavson просит передать его привет.
Ваша А. Ко[ллонтай]
Печатается впервые в третьем издании по оригиналу, хранящемуся в Архиве А. М. Горького.
