Дорогой Анатолий Васильевич!
Получила Ваше милое письмо, спасибо Вам. Что бы там ни было и как бы ни сложилось все, я твердо решила возвращаться в Москву и — на сцену, ведь где-нибудь мне место найдется. В Большом драматическом театре в Ленинграде, я уверена, хоть одну роль для меня найдут; умолял меня сыграть у них в театре какую угодно роль и [какую угодно] пьесу Надеждин, причем, как это ни странно, Грановская не только не против моего приглашения, но сама всячески уговаривает меня найти какую-нибудь пьесу, где бы нам обеим нашлись роли. У художественников я не смогла бы работать по понятным Вам, уверена, причинам, но в бывшем театре Корша, думаю, меня приняли бы больше чем охотно; мне казалось, что в Малом театре мне больше место, но Вы сами удивленно констатируете тот факт, что мое вступление именно в эту театральную организацию встречает затруднения…
В начале июня буду в Москве. Вы в это время еще никуда не уедете? Мне очень хотелось бы сразу же увидеться и сговориться с Вами лично.
До моего отъезда в СССР собираюсь еще раз–два играть в «УФА-фильме»1. Жаль, что все такие ничтожные темы здесь разрабатываются и все всегда построено на том, что одна молоденькая и хорошенькая женщина является, так сказать, аттракционом, один-два немецких или английских киноактера с именем ей подыгрывают; если при этом еще и режиссер имеет имя, то дело в шляпе, а на сюжет и содержание никто не обращает никакого внимания.
Сейчас гремят наши фильмы2, но очень неудачно вышло, что сразу показывают и «Стачку» Эйзенштейна и «Крылья холопа», причем Никешка, русский холоп, оказался неожиданно немецким юношей, попавшим почему-то к русскому боярину, а затем и к царю; «Матросский батальон № 17», вещь слабая, и ненужная, «Мать» — Пудовкина; конечно, даже слабые наши фильмы все же содержательнее, но не знаю, не надоедят ли сразу наши все же довольно однородные выступления, ведь везде — кровь, расстрелы, солдаты и расстреливаемые рабочие и народ… Надо бы, чтобы кто-нибудь последил за выпуском наших фильмов за границу и внес известную художественную и тематическую последовательность в это дело. Фотокиноотделы этого сделать, конечно, не могут, их дело — абы продать сейчас как можно выгоднее.
Анатолий Васильевич, нельзя ли было бы отыскать в Ленинграде архив, оставшийся после ПТО? Помните, какие интересные сценарии предлагались и разрабатывались в свое время3 создавшимся под Вашим председательством Комитетом, где работали я Блок, и Кузмин, и Гумилев, тогда еще не одиозный, А. М. и другие. Мне думается, Александр Николаевич Тихонов должен знать об этом, а ведь он живет и работает в Москве. Не сохранились ли рукописи во «Всемирной литературе»? Особенно, мне помнится, интересен был сценарий о возникновении идеи о богах и об единоличном боге, а затем о том, как человек начал создавать буквы и как слагалась речь. Если не ошибаюсь, там же была и «Василиса Премудрая» Алексея Максимовича. Это, по всей вероятности, признают сейчас несвоевременным и непригодным, но само по себе все очень интересно и ценно; жаль, если милейшая гусыня Ядвига Нетупская все это похерила, — к сожалению, одно время она усиленно занималась такими геростратовскими делами.
Кажется, я однажды уже напоминала Вам об этих сценариях, если это так, простите за повторение…
Что же Наталья Александровна не пишет, какой ей грим прислать, я Лейхнера теперь доподлинно изучила и знаю, что у него хорошо… Кланяюсь ей. И ее и мое имя здесь нередко всуе поминают в «Руле»4, все на предмет назначения на пост О. Д., вот неймется людям!
Сегодня была у меня некая мисс Томсон, сотрудница «Ивнинг пост» в Нью-Йорке, она собирается в Москву и просила меня помочь ей «ориентироваться». Простите, но я могла ей посоветовать прежде всего обратиться к Вам, так как никто лучше Вас не сможет ей помочь. На вид и по первому впечатлению она не очень подходящий человек для ознакомления Америки с СССР, очень уж наивна и малограмотна, но ведь иногда устами младенцев глаголет истина, особенно если ее хорошо информировать.
Ну вот, дорогой Анатолий Васильевич, решила я ехать, а там видно будет, авось с голоду не помру, а? Знаете, мне сейчас необыкновенно живо вспоминается 1911 и 1912 годы — возвращение на родину тогда, всеобщее тревожное положение и тому подобное… Нет?
В интересное время живем мы!
До свиданья, дорогой друг, от души желаю Вам всего доброго и светлого.
Ваша М. Андреева
15/III 27
- «УФА-фильм» — германская кинематографическая фирма. ↩
- Сейчас гремят наши фильмы… — Фильмы, перечисленные в письме, вышли на экран: «Стачка» — первый фильм С. Эйзенштейна — в 1925 г., «Крылья холопа» — режиссер Ю. Тарич, сорежиссер Л. Леонидов, ассистент И. Пырьев — в 1926 г., «Мать», поставленная В. Пудовкиным, — в 1926 г. ↩
- Помните, какие интересные сценарии предлагались и разрабатывались в свое время… — Андреева говорит о существовавшей при Петроградском Театральном отделе секции исторических картин, занятой созданием театральных и кинематографических сценариев. Секция ставила своей целью «дать в общедоступном изображении наиболее характерные моменты из истории развития мировой культуры, начиная с древнейших эпох и до наших дней» (см. докладную записку ПТО в Госиздат, АОРЛ, ф. 2551). ↩
… мое имя здесь нередко всуе поминают в «Руле»… — Речь идет об измышлениях белоэмигрантской газеты «Руль», связанных с якобы предстоящим назначением Андреевой на пост председателя ВОКС вместо О. Д. Каменевой («Руль», 1 марта 1927 г.).
См. так же комментарий к предыдущему письму.
↩
