Дорогой Анатолий Васильевич,1
а Перазич, хоть он и не назначен официально, то есть не было опубликовано в официозах о его назначении, преспокойно заведует Художественным подотделом Отнаробраза!2
Сегодня в Доме ученых видела Зеликсона, он ни словом не обмолвился о Перазиче, а я не спрашивала его, но живо интересовался нашими делами, нашим предстоящим районным совещанием, выработанной программой; говорил о том, как хорошо было бы, если бы вместо Лурье Музо заведовал Н. Е. Буренин; хвалил Большой драматический театр и т. д.
Наш милый старый Севпрос стоит покинутым3, а Отнаробраз переехал на Казанскую 7, где царит наша «победоносица»4. Заседания там длятся по нескольку часов, и кому надо выслуживают великие и богатые милостыни.
Никого из «высших мира нашего» еще не видала, ни Зиновьева, ни Лилину, ни Равич, в понедельник поеду по мытарствам, дабы увидеть всех их и судить о температуре, но беру курс налево, в районы, и главное, в округ, где у нас большая опора, что может импонировать нашему «верху» по праву и справедливости.
Хорошенько подумав о нашем отделении Центротеатра, состав его необходимо определить таким5, как мне кажется: по назначению — председатель — Андреева, член Центротеатра — Экскузович, члены Петроградского отделения — Буренин, Лапицкий, Крючков; по выбору — член Петросовета, Сорабиса, Госактеатров, Госуд. коммунальных (эти с правом решающего голоса в пределах компетенции, предоставленной центром).
И затем, с правом совещательного голоса, неограниченное число кооптируемых, тут может быть и Пролеткульт, и Революционно-героический театр, и компетентные спецы.
Усердно прошу внимания Вашего, Анатолий Васильевич, к той бумаге от Революционно-героического театра, которую я в порядке субординации передала Вере Рудольфовне. Лично я полагала бы очень желательным включить его в число финансируемых alias[1] нео-государственных театров.
Пришлю Вам доклады наши и Военно-театральному комитету и Межрайонному совещанию, а если окажется что-либо интересное, то и протоколы. В марте мы думаем созвать Окружную конференцию, и мы были бы очень польщены, если бы Вы пожелали принять в ней участие, хотя бы ненадолго, в качестве почетного председателя.
В этот раз я как-то больше познакомилась с Верой Рудольфовной6 и вынесла самое чудесное впечатление; мне теперь кажется, что, если бы мы с ней ближе друг друга знали, мы стали бы очень хорошо и дружно работать. Уж одно то, что она культурный, мягкий, доброжелательный человек, — пленяет меня, а те суждения, какие я от нее слышала об игре, о постановках, о пьесах, показывают, что она человек с хорошим вкусом, чутьем, что она может стать тем, что мы называем «театральным человеком», это меня очень обрадовало. Но трудно ей будет, бедняжке, ужасно, даже и при Вашей помощи и участии!
Как мне жаль, что Вы у нас не видали «Отелло»7 и не увидите «Петра и Алексея»8! Бенуа сидит целыми днями, не выходя из театра (они ставят пьесу, он и Лаврентьев), увлечен до трогательности.
И еще большое для нас приобретение — к нам пришел работать Сомов. Для Бомарше — это клад.
Видались ли Вы с Алексеем Максимовичем? Он до того сердит на Лилину [З. М.], что слышать о ней не может. Хорошо бы Вам повидать Ленина вместе с ним, так как Вы сразу увидите, насколько мыслима или совсем невозможна борьба с ней. Ведь вот без нее Зеликсон, побывав в Доме ученых, остался в полном восторге. Кстати, он едет в Москву на неделю, не думаете ли Вы, чтобы было полезно дать его на выучку хотя бы тому же Ник. Ник. Крестинскому, хотя бы минут на десять? А то ведь ему, бедному, кажется, что сильнее кошки зверя нет, сам же он может быть безвредным, если не будет влияний со стороны.
Ах, и еще Голубь! Боже милостивый, какой это глупый человек, какой нахал и лакей.
С будущей недели начинаю чистку и реорганизацию Большого оперного театра9 и всего бывшего Народного дома — когда-когда мы с Вами это начали, и все еще там неблагополучно!
До свидания, дорогой Анатолий Васильевич, жму крепко Вашу руку, кланяюсь Анне Александровне, m–me Кристи (какая она милая, кстати), Дмитрию Ильичу [Лещенко] и целую ребят.
Ваша М. Андреева
[1] — других (лат.).
- Публикуется по подлиннику, хранящемуся в ЦГАОР, ф. 2306, оп. 1, ед. хр. 429. Датируется по времени созыва межрайонного театрального совещания 24 февраля 1920 г. ↩
- … а Перазич… преспокойно заведует Художественным подотделом Отнаробраза. — О кандидатуре на заведование этим подотделом Отдела народного образования Луначарский писал Ленину 9 февраля 1919 г.: «По вопросу о кандидатурах на пост заведующего Худож[ественным] подотделом в Петрограде, сообщаю Вам, что Наркомпрос со своей стороны официально выдвинул т. М. Ф. Андрееву. Петр. Исполком предпочел т. Перазича. Наркомпрос не протестует формально, но считает т. Перазича лицом весьма мало компетентным в вопросах искусства» (Архив ИМЛ, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 8589). 30 апреля 1920 г. Андреева была назначена Президиумом Петросовета заведующей Художественным подотделом с оставлением на посту зав. Театральным отделом. ↩
- … Севпрос стоит покинутым… — Комиссариат по просвещению Союза коммун Северной области был ликвидирован в связи с упразднением Союза коммун. ↩
- … где царит наша «победоносица». — Имеется в виду З. М. Лилина, работавшая в Отделе народного образования, жена Г. Е. Зиновьева, которую Андреева критикует в письмах к Ленину и Горькому — см. здесь. ↩
- … состав его необходимо определить таким… — Предложенный Андреевой состав Петроградского отделения Центротеатра был утвержден («Жизнь искусства», 1–3 мая 1920 г.). ↩
- В этот раз я как-то больше познакомилась с Верой Рудольфовной… — В. Р. Менжинская — старая большевичка — была назначена в начале февраля 1920 г. заведующей Театральным отделом Наркомпроса. Ее сближала с Андреевой общность идейных позиций, что видно из их выступлений на заседаниях Центротеатра («Вестник театра», 20–25 апреля 1920 г., и др.). ↩
- Как мне жаль, что Вы у нас не видали «Отелло»… — Премьера спектакля БДТ состоялась 22 января 1920 г. Роли исполняли: Юрьев — Отелло, Андреева — Дездемона, Монахов — Яго. ↩
- … и не увидите «Петра и Алексея»! — постановку пьесы «Царевич Алексей» Д. Мережковского. ↩
- Начинаю чистку и реорганизацию Большого оперного театра. — 24 марта 1920 г. было сформировано руководство Большого оперного театра: председатель управления — Андреева, члены — Буренин, Щуко, Раппопорт, Лапицкий и другие. В течение марта — мая Андреева провела двадцать два заседания управления по вопросам реорганизации театра. В частности, был выработан репертуарный план, отличный от плана Мариинского театра. ↩
