Глубокоуважаемая Мария Федоровна!1
Посылаю Вам копию условия2, посланного мною вновь Алексею Максимовичу и измененному согласно Вашему желанию. Думаю, теперь оно вполне Вас удовлетворит.
На присланных Алексеем Максимовичем книгах для набора, которые Вы мне передали, на некоторых томах стоит: «Максим Горький», на некоторых «М. Горький». Страницы эти читаны А. М., что видно из поправок. Пожалуйста, сообщите, какое начертание желательно удержать.
Если возможно, также сообщите заглавия остальных четырех томов: шесть Вы передали, один том еще — «Детство», — хорошо бы определить название остальных, дабы можно было их ввести в каталоги, которые мы сейчас рассылаем в больших количествах.
Всего Вам наилучшего.
Влад. Бонч-Бруевич
С.–Петербург, 27 ноября 1913 г.
- Публикуются впервые, по подлинникам, хранящимся: письмо Бонч-Бруевича — в ЦГАЛИ, ф. 2052, ед. хр. 5; письмо Андреевой — в ОРБЛ, фонд Бонч-Бруевича. ↩
Посылаю Вам копию условия. — Речь идет о договоре («Домашнее соглашение», Архив А. М. Горького), подготовленном Бонч-Бруевичем и Андреевой на издание книг Горького. Во время переговоров с издательством «Жизнь и знание» Ю. А. Желябужский, живший в Петербурге, писал Андреевой по поводу проекта соглашения:
↩«С Бончем я разговаривал еще раз только что, и он сказал, что все изменения, в том числе о количестве листов, он внес согласно твоему желанию и уже вчера выслал тебе. Сообщил ему также твое распределение томов, и он сказал, что это тоже вполне совпадает с его списком…» (ЦГАЛИ, ф. 2052, ед. хр. 40).
