К. П. расскажет тебе подробно, почему мы решили ехать за границу, что предполагается там делать и как я надеюсь увидеться с тобой и детьми.1 Не ехать с Алешей — я не могла, так как та задача, которую он взял на себя, — огромная, значение ее предсказать нельзя, так она велика, он один может выполнить ее, и задача эта — историческая, а он сказал мне, что без меня не поедет. Мне тяжело и больно, что всю тяготу своей личной жизни, хозяйство, болезни детей и все это — я взвалила на твои плечи, Катя.
Я знаю, как охотно, с какой любовью и самоотвержением, как просто ты это делаешь. Знаю, мой хороший, любимый друг, но это не избавляет меня от сознания, что я свою тяготу взвалила на тебя, хоть ты и самый родной, близкий мне человек. Мне часто тяжело и грустно без детей, хочется увидеть, приласкать их. Часто ночью я лежу с открытыми глазами и думаю о вас, вижу вас перед собой. Особенно теперь, когда К. П. рассказал мне, как кашляет Женя, как ты вскакиваешь к нему ночью и все такое.
… Пишу очень плохо — руки дрожат, дрожат где-то внутри такие жгучие, невыплаканные слезы. Как бы я обняла тебя, прижалась к тебе и плакала, плакала, покуда сил хватит. Я не плачу сейчас здесь, стараюсь не показывать Алеше своих настроений, я знаю, ему тоже тяжело, а сил ему надо много и дорога лежит перед ним тем более трудная, усеянная тайными шипами боли, злобы, зависти, клеветы, что задачу он себе поставил такую светлую и огромную, так мало личную. Мне дорого, душу мою наполняет таким бодрым чувством сознание, что я буду ему помогать, что то дело, в котором я буду маленьким колесиком одной огромной машины, действительно настоящее, живое, нужное. И я верую, что я сделаю все, что могу, отдам все свои силы, всю свою душу на это общее дело — вот только почему я решилась ехать, решаюсь взвалить на твои плечи, как я уже сказала, свою личную тяготу, свое «хозяйство», заботы о детях, их болезни — пока ты позволяешь мне.
… Сюда больше ничего не посылай, все вышли в Берлин по адресу Ладыжникова, так как границу будем переезжать по чужому паспорту и лучше вещей иметь как можно меньше.
… Не удивляйся, что пишу тебе иногда в таком повышенном тоне. В голове звучат иногда такие значительные слова, живешь минутами так ярко, так много торжественного в душе, а иногда охватывает такая огромная тоска, что невольно и слова приходят необычные…
Твоя Маруся
31 января
Год установлен по времени отъезда Андреевой и Горького за границу (1906).
Письмо дается в сокращенном виде. Опущены бытовые детали и хозяйственные советы сестре.
↩
