19 апреля 1905, Ялта1
… Хорошо бы, чтобы хоть что-нибудь решилось — ну, хоть где будем жить на даче, и поселиться на лето уже на месте. Ужасно надоело жить и фактически и морально на бивуаках. Еще больше это нужно потому, что Алеше очень хочется писать, а для этого ему надо усесться прочно на месте. Хотя пока не пройдет этот проклятый суд2 — все не будет спокоен. С нетерпением жду от Вас известий, не будут ли Алеше чинить препятствий для житья на даче в Финляндии. Ему самому очень хочется жить там, да и полезно это ему, должно быть, во всех отношениях. Меня тревожит только по временам опасение: а вдруг как его сейчас после суда на лето засадят куда-нибудь? Этого никак не может быть, как Вы думаете? И еще очень важно было бы узнать, каким путем ему ехать отсюда? Если нельзя через Петербург и Петербургскую губернию, то ведь придется ехать на Ригу или Ревель и оттуда уже морем на Выборг. До чего это все нелепо!!
Получили вчера Ваше письмо с извещением, что «Дети солнца» «уже» воспрещены к представлению3. Лучше всего то, что А. М. даже «еще» не разрешал сам Комиссаржевской играть в ее театре «Детей солнца». Пьеса еще не обработана, и он отдает ее исключительно мне, если я поеду в турне, так же как и своих «Варваров», которыми он сейчас очень увлекается.
Он задумал не то рассказ, не то сценки «Охранное положение»4. Исправнику в небольшом городе объявили, что его уезд находится на положении очень усиленной охраны, и что из этого воспоследовало, целый ряд комических эпизодов: как он ходит всюду, преисполненный своей важности, и берет усиленно взятки; как его супруга, которая до того очень дорожила своей кухаркой и была с ней любезна, кричит ей: «Ты посмей у меня только — на две недели без суда в кутузке посидишь…» И шьет себе в честь «охранного положения» новое «бордовое» платье. А исправник жалуется уездному врачу: «Нет, вы подумайте, как мне тяжело! Подумайте! Одно это сознание, что я всякого без всякого суда и ответственности на две недели посадить могу. Это мне все нервы расстроило!» — Когда он рассказывал, мы просто на пол садились от смеха.
… Ах, хоть бы поскорее разрешилось это напряжение, «буря бы грянула, что ли».
До свиданья, милый, будьте здоровы!
Крепко Вас любящая Мария Андреева
19/IV
- Печатается по машинописной копии. ↩
- … пока не пройдет этот проклятый суд… — См. здесь комментарии к письму Андреевой Пятницкому от 25 февраля 1905 г. ↩
- … «Дети солнца» «уже» воспрещены к представлению. — Имеется в виду указание петербургского генерал-губернатора Трепова градоначальнику о том, чтобы он не допускал постановки этой пьесы в театре В. Ф. Комиссаржевской. Основанием для «воспрещения» послужило сообщение газеты «Сын отечества» от 3 апреля 1905 г. о предполагающемся спектакле. ↩
- Он задумал не то рассказ, не то сценки «Охранное положение». — Замысел этого произведения, видимо, не был осуществлен. ↩
