17 декабря 1903, Москва
Глубокоуважаемая, милая Мария Федоровна!
Я совсем больна сегодня, и мысли у меня ужасно спутанны, а слова говорят совсем не так, как мне хочется. Но я не могу не сказать Вам, как глубоко Вы тронули меня вчера Вашей игрой в «Одиноких». Я вижу эту пьесу в шестой раз, и каждый раз Вы, именно Вы, приводите меня в глубокое умиление.
Теперь больше года, как я не видела Вас в Кэт, и Вы меня совсем очаровали своей игрой. В своем коричневом платьице во втором акте Вы имеете вид гимназисточки и особенно жалостно трогательны и наивны. Качалов, по-моему, тоже играет превосходно, гораздо лучше Мейерхольда, и у Вас с ним выходит все удивительно правдиво, жизненно, и прямо невозможно смотреть на это без слез. Я совсем больна сегодня от силы впечатления и лежу дома, так надорвались нервы.
Благодарю Вас горячо за это художественное наслаждение, за это чувство удовлетворения, которое я сейчас переживаю. Благодарю Вас за то, что Вы своей игрой разбудили во мне много мыслей, много разных хороших струн, которые если хоть на один только вечер проснутся, то и то оставляют всегда след в душе.
Можно мне Вас крепко поцеловать, милая, милая Мария Федоровна?! Глубоко Вас уважающая и искренне преданная Вам
Ольга Маклакова
Я не знаю хорошенько Ваш адрес, да авось письмо и так дойдет.
Печатается впервые в третьем издании этой книги.
